Памятник великому человеку
/ GETTY IMAGES
25 сентября 1995 в Вашингтоне состоялась встреча, которая должна была поставить точку в противостоянии Израиля и Палестины. Обозреватель Без Табу обращается к роли личности в истории и рассказывает, как Ицхак Рабин пытался, но не остановил палестино-израильский конфликт.
Внутри Ицхака Рабина парадоксальным образом уживались две противоречащие друг другу натуры – безжалостный стратег, готовый воевать до последней капли крови, но при этом не менее решительный миротворец, считавший отстранение от конфликта лучшим способом его разрешения. Скрытая сущность окончательно победила более явную в первой половине девяностых, когда ставший во второй раз премьер-министром Израиля политик надумал закрыть палестинский вопрос мирным путем.
Одни его до сих пор за это ненавидят, другие – чуть ли не боготворят. Без Табу предлагает читателям сделать собственные выводы, основываясь на изложенных фактах.
Время для наведения порядка было подобрано крайне удачно. Советский Союз, активно совавший палки в колеса «первому в мире еврейскому государству» и поддерживавший изо всех сил Ясира Арафата и его разномастных союзников, сдулся словно проколотый воздушный шарик. Не в одночасье, конечно, но сдулся. Кремль внезапно стал прибежищем соглашателей: там и шикарную по эффективности военную операцию США в Ираке проглотили без малейших возмущений, и дипломатические отношения с Израилем восстановили еще до того, как Горбачев передал Ельцину «чемоданчик с ядерной кнопкой». А перед этим в Мадриде состоялась конференция по Ближнему Востоку, которая фактически запустила процесс мирного урегулирования вечного конфликта.
Ицхак Рабин великолепно помнил, как в его лучшие годы израильская армия «давала огня» как превосходившим ее в численности внешним врагам вроде Сирии и Египта, так и примыкавшим к их рядам палестинским экстремистам. Во время Шестидневной войны он был начальником генштаба. Оказался Рабин на этой должности вовсе не из-за отличного владения иностранными языками и близости к правящим кругам (генералу Муженко сейчас наверняка икнулось), а за то, что отлично разбирался в военном деле. Но через год после той выдающейся победы он подал в отставку и ушел в политику. В чем дело?
Ицхак Рабин (в центре) – начальник генштаба израильской армии в Шестидневной войне / www.timesofisrael.com
Видимо, в том числе и в смене доминирующей натуры. Еще с середины восьмидесятых тогда уже премьер-министр открыто говорил о том, что все неурядицы с палестинцами можно попытаться решить без кровопролития. Популярности ему это не прибавило, а политические соратники еще и вынудили цензуру малость покромсать его мемуары «Пинкас Шерут». Не всю книгу, конечно, а ту ее часть, в которой автора терзали смутные сомненья. В частности, из воспоминаний был эпизод с выселением мирного палестинского населения из Лод-Рамле, из-за которого бывшего начальника генштаба до последних дней жизни мучили угрызения совести.
Ицхак Рабин снова вернулся к активной борьбе с палестинцами в середине восьмидесятых, шесть лет возглавлял министерство обороны и был одним из главных действующих лиц первой Интифады с израильской стороны. Но после многочисленных призывов уничтожать врага в «войне камней» к немолодому уже государственному деятелю снова пришло понимание необходимости мирного решения проблемы. И после той самой мадридской конференции Ицхак Рабин – тогда уже не министр обороны, но еще не глава правительства – решил довести начатое до конца во что бы то ни стало.
Снова став премьер-министром, он сумел убедить большую часть израильских политиков в том, что нужно садиться за стол переговоров, и выразил готовность возложить на свои плечи всю ответственность за итоги выяснения отношений. Он переступил через справедливую ненависть к Арафату и наладил с ним контакт – сначала через премьер-министра Норвегии как третье лицо, а затем и напрямую.
Переговоры на высшем уровне / GETTY IMAGES
В итоге случилось историческое обоюдное признание Израиля и Палестины, о чем никто раньше и мечтать не мог. В 1993 году были подписаны мирные соглашения в Осло, фактически регламентировавшие «мир в обмен на территории». За это Нобелевскую премию впоследствии поручили не только Рабин с Арафатом, но и Шимон Перес. Оставался лишь один шаг – заручиться в этом вопросе международной поддержкой.
Сентябрь 1995 года (точнее, его последняя декада) должны были расставить все по местам. Стороны снова собрались на переговоры, но уже в Вашингтоне. Началось все 25-го числа, основные бумаги были подписаны через три дня. Среди гарантов мира между Израилем и теперь уже Палестинской автономией были в том числе США и Россия как правопреемник СССР. Мешать урегулированию конфликта на Ближнем Востоке было некогда – Москве самой бы разобраться с внутренними проблемами. Рабин вошел в историю миротворцем. И не мнимым, как Менахем Бегин на карикатурах начала восьмидесятых, а истинным. Но не прожил в этом статусе и шести недель.
Лауреаты Нобелевской премии мира / GETTY IMAGES
Смерть нашла его на одной из центральных площадей Тель-Авива. И погиб он от руки вовсе не араба, а радикального правоверного еврея, недовольного тем, что политический лидер после удара по правой щеке изготовился подставить левую…
Да, Израиль ради выполнения подписанных два с лишним десятка лет тратит немалые деньги каждый год. Да, проблему спорных территорий все эти договоры не разрешили точно так же, как Будапештский меморандум не решил проблем Украины во время российского вторжения в Крым и на Донбасс. Но эта история могла закончиться как-то иначе, а вышло, что осенним вечером в столице США Рабин подписал себе смертный приговор.
Все же грустно умирать во имя мира, который по итогу в полной мере так и не наступил.
Виталий Могилевский, Без Табу
Оставьте комментарий