Христина Коновалова
корреспондент
Польский политик, экс-мэр Варшавы Марчин Свенчицкий вступил в должность украинского бизнес-омбудсмена три месяца назад. Теперь он работает с жалобами предпринимателей в отношении рейдерских захватов, налоговых проверок и прочих проблем, с которыми сталкивается бизнес в Украине.
О том, как создать привлекательный инвестклимат в Украине, нужно ли привлекать к приватизации иностранных инвесторов и как научить бизнес работать легально – Свенчицкий рассказал в интервью .
– Как вы оцениваете состояние экономики и бизнеса в стране?
– Если говорить об Украине, то поражают огромные масштабы рейдерства. Это угроза для всех бизнесменов. Но в тоже время есть уверенная политическая воля изменить ситуацию.
Например, часто наш офис может критично относиться к действиям налоговой или таможенной служб, инспекций разного типа. Это важно оценивать объективно, потому что от поступков чиновников может страдать бизнес. И позитивно то, что руководители этих ведомств готовы сотрудничать с Советом бизнес-омбудсмена, чтобы ликвидировать незаконные действия подчиненных и в итоге улучшать качество работы своей структуры.
– Реально ли искоренить рейдерство в Украине?
– Если рейдерство осуществляется с помощью каких-то служб, то эту проблему можно быстро решить. Так как можно сменить чиновников, чтобы попытаться ликвидировать схемы. Но меня возмущает другое. Например, бизнес пожаловался нам на незаконный захват его имущества. Потом удалось вернуть это имущество. Но рейдеры остаются без наказания, так как никаких уголовных дел не заводится. Этого я не могу понять.
– Каким же образом можно ликвидировать рейдерство?
– Еще в 2017 году Совет бизнес-омбудсмена опубликовал системный отчет о борьбе с рейдерством. Некоторые рекомендации из этого документа выполнены госорганами. Есть новый закон, направленный на защиту прав собственности – посмотрим, как будет работать обновленное законодательство.
Но, мне кажется, вообще никакой толерантности нельзя проявлять к рейдерам, которые подделывают документы, отбирают недвижимость и имущество. Борьба с рейдерством должна усиливаться, а наказание – ужесточаться.
– По роду деятельности вам приходится много общаться с предпринимателями. С кем чаще встречаетесь – представителями крупного или малого бизнеса, из каких отраслей?
– Около 70% наших клиентов – это мелкий и средний бизнес. И около 80% – это локальный, местный бизнес. Только каждый пятый-шестой жалобщик представляет бизнес с иностранным капиталом. То есть в основном Совет бизнес-омбудсмена отстаивает интересы небольшого бизнеса с украинскими корнями.
Если говорить об отраслях, то чаще обращаются представители оптовой торговли, промышленного производства, сельского хозяйства и горнодобывающей промышленности.
– Какие жалобы чаще всего поступают от бизнеса?
– Больше половины жалоб касаются действий налоговой службы. Это регистрационные действия, проверки бизнеса. Или предприятия почему-то попадают в классификацию рисковых, но не понимают почему. Такие компании просят Совет бизнес-омбудсмена помочь выйти из этой ситуации, поскольку очень сложно работать – идет задержка документов, идут постоянные проверки и т.д.
Поэтому наша команда разработала рекомендации, как решить эти проблемы. Условно, если какая-то компания получила статус рисковой, то налоговые органы должны не только озвучить конкретную причину такой классификации, но и помочь рекомендациями, как избавиться от этого маркера. Хотим, чтобы определенные стандарты были утверждены законодательно.
В меньшей степени появляются жалобы на таможню, правоохранительные органы, местное самоуправление.
– Всегда ли госорганы идут навстречу команде Совета бизнес-омбудсмена, чтобы помочь решить проблемы предпринимателей?
– Могу сказать, что диалог есть, он идет, но не всегда госорганы принимают наши рекомендации. В таком случае предпринимателю остается только обращаться в суд, чтобы бороться за свои законные интересы и права.
По нашим оценкам, меньше половины кейсов по налоговым вопросам наша команда закрывает успешно. А те дела, которые потом переходят в суд с нашими аргументами, на 80% решаются в пользу жалобщика.
– Украинский бизнес привык жаловаться на то, что сложно работать в жестком налоговом поле, платить зарплату сотрудникам официально, платить взятки для решения вопросов и т.д. На ваш взгляд, какие условия нужно создать, чтобы предприниматели захотели бы работать легально?
– Думаю, прогресс всегда возможен. Конечно, есть часть бизнеса, которая платит все налоги и зарплаты легально. Но если часть бизнеса работает “в тени”, а часть – официально, то на прозрачные компании приходится бОльшая нагрузка в виде налогов и других платежей. И если бы весь бизнес работал легально, то общая нагрузка в виде налоговых сборов была бы меньше, так как все компании ушли бы из “тени”.
Поэтому нужно создавать условия для того, чтобы бизнес хотел выходить из “тени” и работать официально. Важно наладить доверие между госорганами и предпринимателями. Здесь может быть примером Совет бизнес-омбудсмена, поскольку компании доверяют свои жалобы нашей команде. Важно, чтобы в стране было верховенство права, чтобы предприниматели могли безопасно работать, были уверены в завтрашнем дне. Тогда бизнес не будет давать взятки, а предпочтет платить все налоги и зарплаты легально.
Важно отметить, что в Украине есть бизнес, который не хочет платить взятки, готов работать только честно и прозрачно. Такие предприниматели объединились и создали инициативу UNIC (Всеукраинская сеть добропорядочности и комплаенса). Сейчас там зарегистрированы около 60 компаний.
Но уверен, что таких предприятий в Украине гораздо больше. Поэтому важна солидарность бизнеса. Важно говорить о том, что нельзя платить взятки. А если кто-то из чиновников требует взятку, тогда нужно об этом рассказывать через масс-медиа. Важна публичность и прозрачность. Это поможет вывести экономику из “тени”.
К слову, в этом плане Польша может поделиться полезным опытом. В свое время было создано Антикоррупционное бюро, которое получило много инструментов для работы с коррупционерами. Структура может проверять тендеры, контролировать власть на всех уровнях – от простого чиновника до министра. И это заработало.
Просто власть начала бояться действий Антикоррупционного бюро. В итоге позиции Польши в рейтинге Transparency International очень быстро пошли вверх. Это был прогресс. Эффект был заметен через два-три года. Было видно, что падает уровень коррупции.
– Считаете ли вы эффективным разделение Госфискальной службы на Налоговую и Таможенную? Хотя ранее эти два ведомства наоборот объединили с целью повышения эффективности работы.
– В Европе есть разные модели: в некоторых странах службы работают отдельно, а в некоторых – вместе. Потому что часть налогов поступает и через таможню. Например, там могут взимать налог на добавленную стоимость, а также акцизные сборы с импортных товаров. Здесь нет оптимальной формулы. Посмотрим, как новая система будет работать.
– А как вы относитесь к созданию Бюро финансовых расследований. На ваш взгляд, сможет ли эта структура эффективно работать в нашей стране?
– Эта структура может быть полезной. Дело в том, что сейчас экономическими преступлениями занимаются разные службы. И у каждого органа есть свои критерии, как контролировать предприятия. Если эти функции у них изъять и объединить в Бюро финансовых расследований, тогда для всего бизнеса будет разработан единый стандартный подход в борьбе с экономическими преступлениями. В итоге бизнес будет знать, что именно ждать – когда проверки, какие документы подготовить, как все оформить. И главное, в госорганах не будет дублирования функций.
– На фоне украинского бизнеса проще или сложнее работается польским предпринимателям? Приходится ли польскому бизнесу активно защищать свои права?
– У каждого предпринимателя есть свои проблемы. Бизнес в Польше тоже может быть недоволен какими-то вещами и стремится улучшить условия для работы. Но в Польше есть больше доверия к судам. И если возникает какой-то спор, то бизнес идет в суд решать проблемы.
В свою очередь, и государство доверяет больше бизнесу. Например, когда предприниматели подают таможенные декларации. Это идет в электронном документообороте, что позволяет обработать больше документов.
В целом, в Польше есть больше диалога между бизнесом и государством. Когда появляются новые законы или распоряжения, обычно эти документы готовятся в ходе обсуждения сторон. Потому что бизнес лучше знает, как законы будут работать на практике, не будет ли проблем от их внедрения. Поэтому часто власти прислушаются к мнению предпринимателей.
В Украине также нужно расширять диалог бизнеса со властью, когда речь идет о разработке новых законов. Такой подход поможет улучшить доверие между сторонами и будет полезным для общества.
– Можете составить средний портрет предпринимателя в Украине и Польше. Много ли общего будет между поляком и украинцем? В чем отличия?
– В Украине и Польше много похожих ожиданий со стороны бизнеса. Всюду предприниматели ждут верховенства права, доверия госорганов. В Польше бизнес больше уверен в том, что если действовать по закону, например, получать лицензию, то дело дойдет до конца. И польский предприниматель, в основном, может быть уверен в том, что от него не будут требовать взятку. Или он знает, что его вопрос не будет тормозить какой-то бюрократ.
А в Украине бизнес должен приспосабливаться к условиям обслуживания в разных госорганах. Там нужно заплатить деньги, тут подружиться с кем-то из чиновников. В Польше такие ситуации происходят крайне редко.
– Всемирный банк оценил, что если Украина будет расти нынешними темпами, то нашей стране понадобится около 50 лет, чтобы достигнуть уровня Польши. Как украинцам ускорить рост экономики, чтобы быстрее стать ближе к полякам?
– Я удивлен… Уверен, что Украина может скорее достигнуть уровня Польши. Но нужно добиваться, чтобы суды стали независимыми. Важно вести эффективную борьбу с коррупцией. Также надо реализовать все решения Соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Полезно было бы со стороны ЕС до конца открыть европейский рынок для Украины, потому что пока действуют квоты и другие ограничения.
Еще Украина должна привлекать иностранных инвесторов. Это был очень важный момент в развитии Польши. Дело в том, что иностранные инвесторы привезли в страну новые технологии, новые каналы сотрудничества с глобальным бизнесом, новые возможности выхода на международные рынки. И это поддержало прогресс.
Но для того, чтобы инвестиции пришли в Украину, нужно улучшать имидж страны. И здесь конфликт с Россией, а также высокий уровень коррупции не помогает. Поэтому текущие экономические и правовые проблемы важно решать. А также думать о геополитической стабилизации. Тогда инвестиции пойдут в страну.
Важно уделять внимание и украинскому бизнесу, чтобы местные предприниматели также хотели бы инвестировать в свою страну. Но людям нужно создавать условия для инвестиций, так как они должны быть уверены, что смогут вернуть свои деньги через пять-десять лет.
– На какие отрасли делать ставку – тяжелую промышленность, сельское хозяйство, IT? Какие отрасли могут стать лидирующими и почему?
– Считаю, что роль политиков не выделять, какие отрасли лучше, а какие хуже. Важно убирать барьеры для развития экономики. Такой барьер есть, например, для аграрного бизнеса касательно экспорта продуктов питания. Там действуют квоты, высокие таможенные пошлины.
И когда будут переговоры по пересмотру отдельных позиций Соглашения об ассоциации с ЕС, надо добиваться снятия этих барьеров, чтобы торговля росла, так как у Украины колоссальный потенциал в аграрном секторе, который в полной мере не использован. Этот потенциал нужно реализовать в пользу производителей в Украине и потребителей ЕС.
В свое время видел интересные расчеты. Если аграрный рынок ЕС полностью откроют для украинских товаров, то экономическая польза для Украины будет выше, чем вся помощь, которую ЕС сейчас предоставляет Украине.
Кроме этого, важно запустить рынок земли. Не буду вдаваться в детали, потому что сценариев реализации реформы может быть много. Но этот потенциал важно использовать, поскольку это также поможет обеспечить рост экономики.
Думаю, что если Соглашение об ассоциации с ЕС будет полностью реализовано, то имидж Украины существенно улучшится. В итоге страна станет интересна для международного бизнеса, который может реализовывать новые проекты в стране. Например, иностранцы могут обратить внимание на айти, так как здесь высокий уровень образования.
В целом, если в стране политическая и экономическая обстановка будет стабилизирована, а экономика будет открыта для сотрудничества с другими странами, то понадобится буквально пятнадцать лет, чтобы Украина достигла уровня Польши.
– На ваш взгляд, в чем в свое время заключался секрет экономического чуда Польши? И какой опыт польских реформ было бы полезно реализовать в Украине?
– Мне кажется, в Польше не было такого влияния олигархов на экономическую политику. Недавно я узнал, что в “Укрзализнице” есть разные тарифы: низкие – особенно для товаров крупных металлургических компаний, и высокие – для продукции остального бизнеса. Это только один пример. Но таких ситуаций может быть немало в украинской экономике.
Данный вид влияния в Польше считается маргинальным. Есть, конечно, определенное влияние крупного бизнеса в отдельных отраслях. К примеру, в Польше угольная промышленность пока еще имеет неоправданные привилегии.
Но это, скорее, исключение из правила, которое гласит: экономика должна развиваться в условиях высокой конкуренции и равных правил игры для всех. Поэтому важно, чтобы в Украине было как можно меньше монополий и не было привилегий для избранных.
Также важно обеспечение верховенства права. Законы сразу заработали в Польше, так как не было олигархов. Плюс сработало открытие экономики миру. К примеру, уже в 1990 году был введен свободный обмен валют, в том числе, на импорт товаров, хотя Польша была в дефолте и переговоры с кредиторами только начинались.
Конечно же, в Польше была проведена приватизация. В Украине эти процессы пока не завершены и многие предприятия работают как государственные. Эту реформу надо ускорить. Но было бы хорошо привлечь иностранных инвесторов. Они на равных условиях могли бы участвовать в процессе приватизации с украинскими компаниями.
Но на данный момент – это самая сложная задача. Так как нужно создать такой инвестиционный климат, в котором иностранцы захотят вкладывать деньги в страну. Для них важны защита прав собственности, прозрачные контракты, отсутствие рейдерских схем и т.д.
– А если говорить об опыте проведения приватизации в Польше, все ли истории были позитивными? Или возникали проблемы, которые приходилось решать в срочном порядке?
– Проблемы могли возникнуть в любой момент. Потому что после приватизации предпринимателям зачастую была не нужна треть или половина сотрудников, которые работают на государственных предприятиях. Но в ходе приватизации бизнес подписывал социальные договоры, согласно которым в течение от года до трех лет запрещалось увольнять людей с работы.
Важно, чтобы приватизация госсобственности не превратилась в примитивную распродажу только для олигархов. Нужно подходить к этому вопросу прозрачно, взвешенно и объективно. Надо приложить все усилия для того, чтобы привлекать инвесторов из других стран, чтобы они могли модернизовать эти предприятия, включать их в мировую экономику.
Для этого нужно сделать промоцию среди иностранцев, которые могли бы стать участниками украинской приватизации. Потому что никто из иностранного бизнеса не приобретет здесь крупное предприятие, если нет достаточной информации о долгах, состоянии оборудования, правах собственности на землю и т.д.
Надо такие отчеты подготовить и для ознакомления предоставить как иностранцам, так и местным инвесторам, которые думают об участии в приватизации. Чем больше заинтересованных приватизацией инвесторов, тем больше шансов, что она пройдет полезно и эффективно.
Отправить новость другу
Кому:*
Ваш комментарий
Отправить
Оставьте комментарий